"Под обстрелом очень страшно" — такие слова звучат в воспоминаниях военного шофера Василия Васильевича Куклина. Ветеран Великой Отечественной из Улан-Удэ рассказывает о войне, которую он прошел с начала 1942 года до самого конца, сообщает ИА UlanMedia.
Уроженец Читы Василий Куклин служил в автомобильной роте 116-й Забайкальской стрелковой дивизии. Позже его перевели в 76-й стрелковый корпус, где он закончил службу в 1946 году в звании рядового.
— В январе 1942 года меня в Чите призвали в армию. В феврале уже повезли на фронт, выгрузились под Москвой в Смоленскую область, где вступили в действующую армию. Мне тогда было 19 лет. В Смоленской области мы пробыли с 3 марта по июль, и немец пошел потом под Сталинград, куда и бросили большинство сибирских войск. С июля по 3 февраля пробыл под Сталинградом, пока не закончилась Сталинградская операция. После того как всех военнопленных вывели в лагерь у станции Дуговки, мы ушли на отдых и пополнение в Курскую область, и пробыли там до июля, когда началась "Курская дуга". Завершилась операция 23 августа, и мы пошли дальше, наша дивизия освобождала Белгород, Харьков, Полтаву, Кременчуг, Корсунь, Шевченко, и вышли на румынскую границу — река Прут под Яссами. Потом обошли Кишинев с двух сторон, пересекли Прут, там по садам вылавливали разгромленных немцев и румын, выбиравшихся мелкими партиями. Потом нас перебросили в Белоруссию, оттуда мы прошли Польшу, Германию, и ушли в Чехословакию. 9 мая я встретил в Праге. Вот и весь мой фронтовой маршрут, — рассказывает ветеран.
Василий Куклин всю войну прошел шофером, подвозя боеприпасы на позиции артиллерии. Первое время он ездил на отечественных грузовиках — "полуторке" ГАЗ-АА и ЗиС-5, потом стали поступать американские "студебеккеры", "форды", "доджи", позже приходилось пользоваться и трофейными немецкими "бюссингами".
— До 1943 года у нас артиллерия вся была конная. Как весна, ненастье, кони в грязи тонут. И на наших машинах чуть маленько дождь сбрызнул — там везде суглинок был, чернозем — уже не проедешь. Проходимость плохая была, что у ЗиС-5, что у "полуторки", машины слабосильные, малооборотистые. А американские машины проходимые были, — рассказывает Василий Васильевич.
По словам ветерана, на войне первое время советская техника и оружие сильно уступали немецким, особенно авиация. Во время наступления немцев часто была паника и неразбериха: "выдвигаешься, а нам навстречу "куда едете, там немцы уже!".
Тяготы военного шофера
Хотя водители не должны были сражаться на передовой, снабжение артиллеристов снарядами тоже было делом весьма рискованным. Главным врагом была немецкая авиация, днем перемещаться было почти невозможно, снабжать позиции приходилось в темное время суток.
— Под бомбежками был, и под обстрелом приходилось. Потому что артиллеристам боеприпасы доставить надо, приказ же. А там уже артиллерия бьет, или самолеты налетели, поэтому приходилось выжидать время, чтобы доставить на точку боеприпасы. Пока световой день, стоишь в укрытии и заранее смотришь путь, как доехать до огневой точки. Как стемнеет, неторопливо пробираешься, с выключенными фарами, на "первой скорости". Там разгрузишься, заберешь раненых, если есть. А засветло было опасно, особенно у Сталинграда, где вокруг степи, голое место. Если днем появишься, прямой наводкой могут поразить. Под обстрелом очень страшно, не знаешь, где взорвется. Машину останавливаешь, выскакиваешь и ищешь ямку, чтобы спрятаться. Прямо под обстрелом никто не ездил. У немцев был самолет "рама", он чуть свет, прилетит и курсирует, с боку на бок ложась, высматривает, и через некоторое время смотришь, авиация бомбить прилетела. Самоходных зениток тогда еще не было, колонны прикрывались мало. Бомбардировщики прилетят, отбомбятся, улетят, но не успеешь очухаться, уже летит вторая партия, и не знаешь, куда бы залезть, в какую ямку, чтоб скрыться. А под Смоленском немецкие истребители гонялись на бреющем полете даже за отдельными людьми, включая сирену, чтобы было страшнее. Зимой от налетов авиации машины старались спрятать среди сугробов. Опасность представляли еще мины, много нашего брата подорвалось там, где не успели разминировать. Поехал и все, взорвался. А вот нападений немецких диверсантов на грузовики не было, я не встречал такого, — рассказывает Василий Куклин.
Василий Куклин. Фото: Из архива семейного архива
Для самозащиты водителям грузовиков выдавали пятизарядные карабины, но воспользоваться оружием пришлось уже в конце войны в Румынии, когда советские войска выгоняли "из садов" дезорганизованные остатки румынских и немецких войск.
Сталинград Василию Куклину запомнился развалинами зданий, грудами битого кирпича. Тем контрастнее было в 2008 году на 65-летнем юбилее Сталинградской битвы видеть отстроенный красивый город.
— Под Сталинградом я в октябре 1942 года попал под бомбежку, получил легкую контузию. Но лечился недолго, вскоре вернулся в строй обратно. В Сталинграде наша дивизия наступала на тракторный завод, потом из подвалов завода мы выгоняли уцелевших немцев. В конце декабря-январе морозы были жуткие, по -40 градусов, немцы были все тряпками обмотаны с ног до головы. У них обмундирование был легкое, непригодное для зимы. Пленные немцы выглядели испуганными, никто не кричал что он "сверхчеловек". Которые в силах были, тех пешком гнали в лагерь военнопленных, совсем немощных отвозили на машинах, — вспоминает Василий Куклин.
Фронтовые будни
По воспоминаниям ветерана, питание на фронте было, в целом, неплохим. Но часто приходилось обходиться сухпайком, если полевая кухня попала под бомбежку или было наступления быстрым темпом. Сухпай включал в себя хлеб, позже стала поступать американская тушенка. Обмундированием снабжали тоже хорошо, выдавали хорошую зимнюю одежду — ватники, полушубки, валенки, шапки-ушанки. Чтобы не было вшей, одежду пропаривали на парилках, сделанных из пустых бочек.
Условия проживания на фронте были довольно суровыми. Палаток не было, в Смоленской области жили прямо в лесу в шалашах, под Сталинградом делали землянки. Позже, когда войска перешли в наступление, условия стали лучше — ночевали обычно в деревнях.
На вопрос о том, сильно ли свирепствовали органы НКВД, ветеран рассказал, что они, вопреки модному "перестроечному" стереотипу занимались борьбой с реальными нарушителями.
— Например, теми, кто устраивал "самострелы", скажем, сам себе руку прострелит, таких отправляли под трибунал. Это считалось изменой. Еще освобождая наших пленных, они расследовали, кто по какой причине попал в плен. Ну и когда закончилась Сталинградская операция, взяли много наших, кто перешел, сагитированный немецкими листовками, — вспоминает ветеран.
Но Василий Куклин не припоминал ни единого случая, чтобы из его сослуживцев кто-то дезертировал, или отказывался выполнять приказ, поддавшись панике.
Что касается отношения к Сталину, по словам ветерана, вождю тогда верили, шли в бой с криком "За Родину, за Сталина!". Василий Куклин вспоминал, что в 1941 году Сталин в выступлении отметил роль сибирских войск в обороне Москвы.
Рассказывал ветеран и курьезные случаи. Однажды ему пришлось остановить грузовик и отойти по естественным надобностям. В этот момент налетел немецкий самолет, разбомбив машину, но Василий Куклин таким образом остался жив.
Как приближалась победа
— На Курской дуге уже легче стало, немцы уже под Москвой и Сталинградом потеряли много сил. Под Курском Гитлер собрал и бросил в бой последних эсэсовцев-головорезов, после этого у немцев уже не было наступлений, только отступали. У них, видимо, прошла тотальная мобилизация, потому что массово пошла неопытная молодежь, — вспоминает ветеран.
Как вспоминает Василий Куклин, сразу после Курска они двинулись освобождать Белгород. Потом было освобождение Украины, затем бои на границе Румынии.
— На первой позиции были румыны или болгары, на второй немцы, союзников они впереди себя пускали. Но румыны были не очень стойкими солдатами, когда мы подходили к Румынии, они стали пачками сдаваться, — рассказывает ветеран.
Позже были бои в Белоруссии, Польше, потом Германия, Чехословакия. По словам Василия Куклина, немцы и их союзники сопротивлялись уже не очень сильно, и стремились уйти на запад, чтобы не сдаваться советским войскам. Весть о победе над Германией пришла, когда Василий Куклин был в Праге.
— Известие о капитуляции у нас встретили с небывалой радостью, стрельба шла из всего, что возможно, все кричали "Ура!", радовались, что война кончилась и остались живы, — рассказывает ветеран.
Пребывание в Чехословакии и самих чехов Василий Куклин вспоминает с теплом, тогда как о румынах и поляках отзывается не слишком хорошо, характеризуя как "народ изменчивый".
— Лучше всех нас встречали чехи. Мы границу Чехословакии пересекли, когда уже начались сумерки, и они выбросили на улицы переноски, обступили нас, мешая проехать, угощали, но был приказ еду не брать, может быть зараженной. Потом, когда мы стояли в Чехословакии, мы там были еще около месяца после Дня Победы, увольнительную возьмешь, пройдешь по городу. Там у всех двухэтажные частные дома, а в подвале небольшой буфетик. Смотришь, там всего два столика, оба заняты, повернешься уходить, но если хозяин тебя заметил — выскочит, вернет тебя, своих гостей выпроводит, тебя за стол усадить, скатертью стол накроет, бесплатно угостит чем хочешь. А вот румыны и поляки нас не очень дружелюбно встречали, — рассказывает Василий Куклин.
После войны
Василий Куклин рассказал, как сложилась его жизнь после войны, почему он оказался в Улан-Удэ.
— В декабре 1946 года демобилизовался и вернулся на родину в Читу. Нас было четыре брата, старший и я воевали на западе, остальные — на востоке. Пришла пора обзаводиться семьями, как вместе жить, и я в 1948 году перебрался в Улан-Удэ. С тех пор живу здесь, работал водителем, пока в 1982 году не ушел на пенсию. В этом году с женой отметили 66 лет совместной жизни, четверо детей: три дочери и один сын, девять внуков и 17 правнуков, — рассказывает Василий Куклин.
Ему сейчас 94 года, его жене 89 лет. По словам Василия Куклина, из его сослуживцев в живых не осталось никого. Ветеран сейчас проживает в микрорайоне Мясокомбинат в окружении родных. К органам социальной защиты у него претензий нет, тем, что получено он доволен.
— Сейчас у меня пенсия 48 тысяч рублей, государство выделило мне квартиру и машину, так что я не в обиде на государство, что заслужил, то и получаю. Отдельно хочу поблагодарить заведующую кардиологическим отделением Республиканского госпиталя ветеранов войн Марию Цыденжапову. Она очень внимательная, хорошая, два раза в год отправляет меня на обследование, — говорит ветеран.
Огорчают Василия Куклина лишь события на Украине. Человеку, освобождавшему эту страну от немецких захватчиков, грустно видеть, как там сейчас пошел брат на брата.
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
"Бессмертный полк" пройдет в Улан-Удэ утром после парада Победы
