Камчатский этноблогер: Я – чукчанка, и это самое лучшее

16 февраля 2022. "Камчатка, я люблю тебя, спасибо за уникальную культуру" — так пишет в своем популярном блоге чукчанка Карина Етаургина. Этноблог о национальных танцах, родном языке, традициях и обычаях коренных народов Камчатки сегодня известен далеко за пределами полуострова и насчитывает более 5 тысяч подписчиков. 2022 год объявлен на Камчатке Годом коренных малочисленных народов, а в России — Годом народного искусства и национального культурного наследия народов России. Интервью с Кариной ИА "KamchatkaMedia" открывает серию публикаций о людях, которые вносят вклад в сохранение культуры и традиций региона. 

Карина Етаургина родилась в селе Средние Пахачи Олюторского района Камчатского края. В населенном пункте проживает не более 300 человек и практически все они являются друг другу родственниками. Как говорит Карина, очень здорово осознавать тот факт, что у тебя за спиной — целый род, который дает тебе силы и поддержку.

— Меня зовут Карина Етаургина, моя фамилия чукотская, я чукчанка. Кроме обычного имени, есть еще и национальное имя, которое досталось мне от моей бабушки. Раньше у нас не было фамилий, были просто имена. С приходом СССР имена стали переводиться в фамилии. Наша фамилия переводится как "хорошо пришедший" или "приходящая стойкость".

В наших традициях есть перерождение. Мы верим в то, что наши души периодически перерождаются. Я переняла от своей бабушки все ее повадки, манеру разговора, даже телосложение. При том, что никогда не видела этого человека. 

— А почему при рождении чукчам дают несколько имен? 

— Имена защищают человека. Одно из имен — главное. А бывает, что ребенок сильно болеет, и ему дают еще одно имя. Ему его нашептывают, и оно обычно всегда помогает. Ребенок выздоравливает и чувствует себя хорошо.

– Карина, а какие самые яркие воспоминания из детства? 

— Моя бабушка жила в 40 км от поселка, на так называемой рыбалке. Рядом традиционно стоял оленеводческий табун. Оленеводы часто останавливались у бабушки, угощали ее мясом, она им шила одежду... Очень хорошо помню эти детские ощущения, когда приходят люди. Это такая радость! До этого ты просто резал рыбу, готовил еду, ездил на рыбалку, а тут приезжает целый табун с оленеводами! После того как оленеводы уходили, мы собирали олений помет. Его высушивают и им обрабатывают шкуры. Ничего не выкидывается, все идет в оборот. 

Бабушка говорила на чукотском и корякском языках. Из-за того, что мы жили рядом с коряками, наши языки немного перемешались. Поэтому сейчас нет чисто чукотского языка. 

— А в школе преподавали на русском? 

— Да, только на русском. Корякский язык был всего один час в неделю. Я считаю, что этого очень мало. 

— Северные народы сильны своими традициями и обрядами. Вы считаете себя язычницей? 

— Да. Несмотря на то, что в моем окружении очень много православных, мой муж — тоже православный. 

— У вас растет малышка. В каких религиозных традициях планируете ее воспитывать? 

— Мне хочется, чтобы она была разносторонним человеком. 

— До сих пор соблюдаются обряды? Расскажите об одном из них.

— Да, обряды соблюдаются. При рождении, например. При переезде на новое место. Инелви — очень популярный обряд. Заячий пух смешивается с оленьим жиром и бросается в костер. Таким образом мы кормим природу, кормим огонь. И только после этого сами принимаем пищу. 

— Карина, когда вы закончили школу и нужно было ехать учиться, вы с удовольствием покинули свой поселок? 

— Мне очень не хотелось уезжать. Город — это выход из зоны комфорта. А там, в селе ты привык жить наедине с природой. Самое главное там — это рыбалка, охота. Находишься в тундре наедине с природой. Это настолько значимые слова! Многие люди не готовы приезжать сюда никогда, живут там... У нас там нет никакого отопления, мы сами возим воду, моем руки из-под умывальника, сами дрова носим, печи топим. Это поселок, где нет цивилизации. 

— По-вашему, это хорошо?

— И хорошо, и плохо одновременно. Люди выполняют много физической работы: уголь долбят, за дровами ходят, возят воду. Это же целый процесс. На обеспечение бытовых нужд уходит очень много сил и энергии, и зачастую их уже не остается на то, чтобы узнавать что-то новое. Сейчас, конечно, все деловые стали, уже на машинах и снегоходах за водой ездят. Но многие не изменяют традициям. 

— А как выбирали свою профессию? 

— Я даже не знала, на кого хочу учиться, не хотела уезжать — не понимала, как бросить свой родной поселок.

Мама расширила мне горизонты, мол, езжай в другой мир, надо учиться.

Выучилась на рыбного технолога. Эта тема мне очень созвучна — с детства мы с бабушкой этим занимались. В день по 200-300 рыбин разделывали, чтобы прокормить 30 собак, кучу родственников, засолить рыбу... Там не до лентяйства. Всю рыбу нужно по частям распределить. Икру мы просто сушили. 

В принципе, я знала все о рыбе, а многие мои однокурсники даже не умели ее разделывать. Для меня это было самое любимое занятие в жизни. Я знала, как себя с ней вести, знала виды рыбы. 

— Но, помимо учебы, вы очень быстро влились в общественную, творческую жизнь….

— Во время студенчества я постоянно куда-то летала. Все знали, что я общественница, артистка. Творческая жизнь у меня началась буквально с детского сада. 

— В поселке был кружок? 

— Да, в клубе. Нас не то чтобы учили, мы просто танцевали. Это была самодеятельность, которая развлекала. Но именно там мы освоили азы национального танца. В университете стала заниматься этим более серьезно, и пошли гастроли за гастролями. В то же время активно занималась общественной деятельностью — ездили в северные поселки, в каждом проводили тренинги по ЗОЖу, формировали ячейку дружбы северян, проводили концерты и мероприятия для северян, собирали фольклор. Вот так мы года два путешествовали по северу Камчатки. Колоссальнейший опыт работы в команде я тогда получила. 

— Карина, а бывали случаи, когда к вам относились недружелюбно из-за вашей национальности? 

— На самом деле, есть такая проблема. И она, скорее, не в том, как к тебе относятся окружающие, а в том, что молодые представители коренных народов как будто сами стесняются своей национальности, считают, что в том, что ты коряк или чукча, есть что-то обидное. У меня такого никогда не было. Я очень сильно отстаивала свои права, национальность. Многим ребятам пример показывала. Могла иногда подраться с мальчиками, если сильно нагрубят. Другие ребята были сильно замкнутыми, не принимали свою национальность.

У меня с детства: ты чукчанка, ты воинственная, смелая, самая лучшая, верь в это всегда.

Своих однокурсниц в этом моменте я всегда могла поставить на место вопросом: а вы сами соблюдаете свои национальные традиции, как вы к ним относитесь, их поддерживаете? После этого меня не трогали. 

— Но у студентов бывают вечеринки, клубы, а медики говорят, что у народов Севера с алкоголем особые отношения — дает о себе знать так называемый "ген Чингисхана".

— Конечно, как и большинство студентов, мы выпивали, пробовали алкоголь. Мне хватало одного стаканчика, чтобы быть навеселе. Как-то моя подруга предложила сходить в клуб и потусить без алкоголя. Мы туда пришли и казалось, что все на нас смотрят. Ты испытываешь какой-то дискомфорт, не можешь танцевать, непонятное состояние. Наверное, с этого момента я задумалась. У меня очень сложная история, связанная с папой, с братом... Поэтому с самого детства я очень категорично отношусь к алкоголю. Не переношу запах ни пива, ни шампанского, ничего в принципе. Пила только в компании, потому что все пили. Потом попробовала вообще не пить некоторое время. Потеряла очень много друзей из своего окружения. Но это был прямо взрыв, целый новый поток открылся для меня, что я могу жить без алкоголя, совершенно независимо. Поняла, насколько это легко, и ты своим примером можешь показывать ребятам, что без алкоголя можно тусоваться, ездить куда-то отдыхать. 

— А в родном поселке много зависимых от алкоголя людей? 

— У всех народов разные отношения с алкоголем. У нас этого нет в традиции. Поэтому, когда в наши края завезли алкоголь, люди сгорали прямо на глазах. Очень страшная тема. Мне сложно об этом говорить, наверное, внутри есть какой-то страх. В семье есть близкие, которые выпивают. Да и вообще на Севере — это большая проблема. И я не знаю реально, что с этим делать. Мне бы очень хотелось помочь, и не только своим близким, но и другим зависимым, особенно в северных поселках. Но для этого мне самой надо стать сильнее, справиться со своими страхами и найти тех, кто также сильно озадачен этой проблемой и пытается ее решить. 

— Карина, а как вы стали этноблогером?

— Со студенчества я вела блог, мне было интересно рассказывать людям, как мы летаем по разным городам. Я прилетаю в разные регионы страны и рассказываю о наших народах. И мы обмениваемся каким-то опытом. Как модно сейчас говорить, "коллаборация". Делаем что-нибудь совместное. Башкирский курай с камчатским бубном. Смешиваемся с Японией, африканцами... Люди подписывались, и мне как-то написал один человек с Алтая: "А ты же этноблогер, да?" Я себя так не определяла тогда, просто у меня был блог про коренные народы, обычаи, традиции. 

— Потом язык стали изучать вместе с подписчиками… 

— А как его учить в современном мире? Приходить на занятия раз в неделю, чтобы потом все забыть? Нужно разговаривать. Для себя я сделала так: каждый день в сториз выкладывала по одному новому слову для запоминания. И многие ребята отозвались на это. 

— В жизни коренных народов большое, сакральное значение имеют узоры. Их, задолго до того, как это стало модным, наносили на тело в виде татуировок. Про это тоже пишете в своем блоге?

— Да, мы делали татуировки испокон веков. И эта тема тоже находит невероятный отклик у читателей. Рассказываю, как делали татуировки с помощью волоса, угля, какими-то своими методами, не как сейчас. Это было очень больно. Татуировки делали детям... В этом очень большой сакральный смысл. Чем больше у тебя оленей, например, тем у тебя ярче и красивее разрисовано лицо. Моя бабушка была невероятно красиво разрисованной женщиной. 

— Кроме образовательной направленности, в вашем блоге есть и коммерческие предложения. Весьма любопытные — например, чайная коробка. Как появилась эта идея? 

— Мой коллега делает коробки из березы. Он мне сделал коробку. Я собрала шиповник в лесу. Потом решила добавить в коробку одно из самых уютных воспоминаний детства — свечку из вощины. Света в поселке было мало, всегда горела свечка. Для меня это сильное воспоминание о доме. Если у меня в душе это отзывается, то и у другого человека должно отозваться, подумала я. Положила еще деревянный подсвечник под свечу и брелок с нашим чукотским солнышком. Эта коробка может потом долго служить человеку — под травы, украшения, что угодно можно в ней хранить. 

Сейчас рождаются новые идеи, связанные с Камчаткой, с домом. Вспоминаешь что-то из детства и воплощаешь в жизнь. Невероятное ощущение.

— Ваши подписчики — это кто?

— Самые разные люди из разных регионов страны. Не только Камчатка. Мне кажется, там большая часть не с Камчатки. Якутия, Магадан, Чукотка. Они просто находят меня по тэгу #чукчанка. Из других стран люди приходят. Много подписчиков из Германии, Испании, Греции, которые до сих пор мне пишут, и мы обмениваемся подарками.

Иногда ведение блога — это тяжелый труд, и устаешь сильно. А иногда это так заряжает и вдохновляет. Люди пишут приятные слова от сердца, это чувствуется.

Когда я приехала в первый раз на Тавриду, чукчей знали только по анекдотам. Но ты начинаешь рассказывать, насколько уникален твой край, и люди проникаются. Сколько людей я уже привезла сюда, чтобы они посмотрели Камчатку! Рада, что с помощью моего блога многие люди приезжают сюда и знакомятся с культурой.

— Сейчас модно быть блогером. Что это дает, кроме общения и знакомств? Может это стать источником дохода?

— Это реально. Но для этого нужно постоянно развиваться, наращивать свою аудиторию и быть ей интересной. 

Смотрите полную версию на сайте >>>