13 сентября 2022. В представлении большинства жителей России — Монголия верный восточный сосед, который исторически благодарен нашей стране за созданные там условия жизни, заложенную экономическую базу. Данная концепция была верна во времена Советского Союза, но сейчас геополитическая ситуация меняется для каждой из сторон. Смена советской парадигмы отношений с Монголией началась в 1990-х годах, когда политико-экономический курс РФ был ориентирован на Запад, на европейскую интеграцию. И в монгольских высших эшелонах власти была применена концепция "Третьего соседа", идея которой заключается в создании устойчивых политических и экономических связей с третьими странами (США, Корея, Япония, Индия, Канада и др.). Монголовед, доктор исторических наук, заслуженный профессор кафедры мировой экономики и экономической безопасности БГУ, руководитель Центра изучения Монголии при БГУ Юрий Васильевич Кузьмин констатирует, что на ментальном уровне Монголия остается стратегическим партнером России, своеобразным противовесом по сохранению стабильности в восточноазиатском регионе, но явно дрейфует от современной России. Подробнее о перспективах современных российско-монгольских отношений в интервью ИА IrkutskMedia.
— Юрий Васильевич, в научной среде вы не нуждаетесь в представлении. И вообще сложно найти человека, который так плотно и масштабно занимается изучением Монголии и российско-монгольских отношений. Сколько лет вы изучаете конкретно это направление?
— Всю свою жизнь, более 40 лет. Сначала занимался историей, потом меня стал интересовать период ближе к современности, экономика и геополитика. В первый раз в Монголию приехал 1976 году и полюбил эту страну. Кандидатскую диссертацию защитил в 1986 году, сначала четыре года учился в Ленинграде на восточном факультете ЛГУ, потом длительная научная стажировка в Монголии в 1989 году и три года в докторантуре на кафедре мировой истории и международных отношений ИГУ. В 1990-е приглашался как эксперт по Монголии в МИД СССР, одновременно с профессором Геннадием Никифоровичем Новиковым занимались проблемами теории международных отношений.
— Тема вашей докторской диссертации "Монгольский и Урянхайский вопросы" в общественно-политической мысли России (конец XIX — 30-е гг. XX века)" (12+), насколько она остается актуальной?
— Эта тема и сейчас актуальна, мы начинали изучать ее на новом этапе российско-монгольских отношений в девяностые годы, изучали мы и дореволюционный, советский периоды. Кстати, дореволюционный период был слабо изучен, вся русская литература к. XIX — н. XX века оставалась почти под запретом и как следствие мало неизвестна. В моей докторской взяты военные, дипломаты, миссионеры, торговцы, интеллигенция — и у всех разные оценки "монгольского вопроса". Дипломаты выступали за осторожную внешнюю политику в этом регионе, военные специалисты и разведчики совершили более 30 военно-научных экспедиций и выступали за более активную политику в стратегически важном для Российской империи регионе мира, и рассматривали его как геополитические важное направление.
— В этом году вы опубликовали три монографии: "Российские исследователи Монголии. Биобиблиографический справочник" (12+), "Историки Монголии ХХ века" (12+), "Российские монголоведы ХХ века" (12+) — это продолжение ваших исследований?
— Да. Сейчас меня более всего занимают проблемы российско-монгольских отношений XVII-XVIII веков и история монголоведения и востоковедения, которым и посвящена три названные вами книги.
— С какого периода начинается история российского монголоведения?
— Российское монголоведение насчитывает более двухсот лет, это если мы говорим о научных учреждениях. Институт востоковедения Российской академии наук отметил в 2018 году двухсотлетие. А вот Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН в Улан-Удэ отметил столетие в июле — именно это научное учреждение сейчас является лидером российского монголоведения.
Да и Иркутск может гордиться своей школой монголоведения, у нас не было научных структур как в Петербурге, но у нас была русско-мунгальская школа при мужском Вознесенском монастыре, образованная в 1725 году. Там подготавливали первых переводчиков монгольского, маньчжурского и китайского языков. Потом уже ученики Иллариона Калиновича Рассохина продолжили востоковедные исследования.
Первые монголоведы были из числа церковнослужителей-миссионеров. Это были люди колоссального склада ума, они знали по 5-6 языков: санскрит, монгольский, маньчжурский, латынь, греческий, сейчас у нас среди исследователей нет таких знатоков языка. Правда, о них мало сегодня знают, к сожалению.
С 1725 года изучение монгольского языка уже никогда не прекращалось в нашем городе, наследником мунгальской школы стала Иркутская духовная семинария, народные училища, где проходила подготовка восточных специалистов и до настоящего времени школа имеет свое продолжение. Поэтому мы можем гордиться, у нас скоро будет 300 лет иркутской школе монголоведения. Нужно понимать, что эта дата формальная, есть сведения о более ранних связях с Монголией, уже в XVII веке были переводчики (толмачи), как только здесь появились казаки, которые смогли освоить язык. Были и периоды кризисов. Например, в 1930-е годы почти все монголоведы были репрессированы, потом монголоведение возрождалось в 1950-е годы.
— Сейчас российско-монгольские связи можно назвать развивающимися, устойчивыми?
— Они развиваются, но не так как нужно нашей стране и экономике. Мне как специалисту по мировой экономике понятно, если раньше были успешные советско-монгольские отношения и всё регулировалось и управлялось государством, то сейчас доминируют в экономике частные компании, которые работают в собственных экономических интересах. Если есть интерес, то они пойдут на монгольский рынок.
Монголию многие недооценивают, в том числе ее недооценивает и Россия. Российско-монгольские отношения проходили в своем историческом развитии самые разные периоды. От полного доминирования в советский период до резкого сокращения в 1990-е годы, в некоторых отраслях взаимодействие практически полностью прекращалось.
Некоторое оживление российско-монгольских политических и экономических отношений наметилось в 2000-е годы, затем сменилось застоем и сокращением взаимной торговли. Отмена визового режима, благоприятная инвестиционная среда привела к кратковременному оживлению, но не привела к стабильному росту и положительной динамике.
В настоящее время политическая элита начала движение в сторону Монголии, но, к сожалению, опаздывает с практическими решениями. Многие ниши уже заняты в соседней стране.
— Недооценивают Монголию в плане потенциала? Нет влиятельных экспертов, способных воздействовать на принимающих решения лиц?
— В том числе последнее, да. Вообще раньше в Институте востоковедения был монгольский сектор где работали 10-15 человек, а сейчас трое, из которых один скоро уйдет на пенсию. Конечно, сейчас готовят молодых ребят, но ведь чтобы получился хороший специалист нужно потратить около 15 лет. Из которых 5 лет уходит на высшее образование, три года аспирантуры и защиты кандидатской диссертации или практической работы в стране и только потом он начинает заниматься наукой, культурой, экономикой формироваться как профессиональный эксперт. Представьте какой это путь.
Неоднократно предлагал в Байкальском университете готовить экономистов со знанием монгольского, китайского языка и профессионального знания Монголии. К сожалению, не удается этого реализовать. Попытка моего учителя, известного ученого, археолога, музееведа Владимира Вячеславовича Свинина создать кафедру монголоведения в Иркутском госуниверситете также не удалась.