В прямом эфире PrimaMedia прошла видеовстреча "Литературный процесс на Дальнем Востоке: Хабаровский край, ЕАО, Амурская область" (12+). Участие в ней принял президент Всероссийской ассоциации рыбопромышленников (ВАРПЭ) и давний партнер фестиваля "Литература Тихоокеанской России" Герман Зверев. Он порассуждал на тему влияния коронавируса на литературный процесс; вспомнил Боккаччо, Мольера и Чехова, а также рассказал о том, почему он сам поддерживает литературные фестивали и премии. Его высказывания – в материале ИА PrimaMedia.
Коронавирус VS литература
Эти несколько месяцев карантина очень четко и ярко показали, какая многослойная, многосоставная и мутирующая литература сейчас, из каких слоев она складывается и какие из этих слоев во время коронавируса обладали повышенным метаболизмом. Например, паралитература им обладала, учитывая возможности интернета. Это очень интересный опыт. Я не знаю, появился ли новый "Декамерон" Боккаччо, который писался во время чумы, но думаю, что появится, потому что скорость интеллектуальных и эмоциональных реакций в 21 веке намного выше, чем в 14 веке, когда Боккаччо написал своё бессмертное произведение.
Литература – это лишь одна из дистрибьютивных платформ
Можно я использую фразу одного из моих любимых писателей Юлиана Семенова и дам не конкретное предложение, а информацию к размышлению? Три явления очень важно учитывать. Первое: думаю, участники конференции помнят, что летом 1984 года в "Литературной газете" было опубликовано письмо Сергея В., которое вызвало колоссальную дискуссию и большую статью писателя и социолога ровно на разворот, которая называлась "Нечитающий возраст?" Там было сказано, что молодёжь начинает меньше читать: всего 2,7% молодых людей, приходящих в библиотеку, просят посоветовать книгу. На мой взгляд, за прошедшие почти четыре десятилетия это явление сохранилось. Литература – это лишь одна из дистрибьютивных платформ, в которой упакованы сюжеты, идеи, знания. Сейчас появилось много новых платформ, которые создают мощную конкуренцию для литературы. Это нужно понимать. Я думаю, многие понимают, как господин Журден у Мольера, что многое из того, что мы делаем, это дистрибьюция, т.е. продвижение смыслов, эмоций.
Кого читать? Что читать?
Второе: произошло существенное размывание фильтров между авторами и аудиторией. Если 30-40 лет назад точки входа в аудиторию контролировали редакторы, то теперь это исчезло. С одной стороны, это дало колоссальную свободу, а с другой – размытие координат. Например, самым тиражным писателем в начале 20 века был не Горький, Чехов или Андреев, а Анастасия Вербицкая, автор книги, которая вышла тиражом в 500 тысяч экземпляров (для населения Российской империи в 143 млн, из которых грамотных – 25%). Её же произведение – "Ключи счастья" – впервые было экранизировано. Сейчас эта часть литературного процесса очень гипетрофирована, она очень большая. Это создает в умах читателей сумятицу: кого читать? Что читать?
Премии и фестивали – крючки, создающие гидропонику интереса для читателей
Третье, что очень важно – с моей точи зрения, центрами конденсации литературной жизни становятся литературные премии и фестивали. Страшную вещь скажу: с моей точки зрения, толстые журналы, которые раньше были центрами этой конденсации – уходящая натура. Ценность литературного толстого журнала зависит от того, насколько ему удастся зацепиться в онлайн-пространстве.
Без фестивалей и премий нельзя подключить эмоциональный интерес у значительной части аудитории. Это крючки, создающие гидропонику интереса для читателей. Поэтому я убежден, что литературная премия в связке с фестивалем Тихоокеанской литературы – та дистрибьютивная платформа, которая очень серьезно и долгосрочно будет влиять на литературный процесс, причем не только Дальнего Востока. Когда говорят "литературный процесс Дальнего Востока", я вспоминаю шутку про "глобус Украины".
Это то, что я должен отдать своей родине
В.К. Арсеньев шесть лет работал в управлении рыболовством, это наш человек, вышедший из рыболовной отрасли. Его квартира во Владивостоке находилась на улице Петра Великого, в том же здании, где сейчас находится территориальное управление Росрыболовства. В связи с этим мы оказываем поддержку премии. Если говорить о бизнесе как о явлении, то в его ДНК отсутствует ген, который отвечал бы за поддержку культуры. Бизнес – это про другое. Мы можем говорить не о бизнесе как об институте, а об отдельных его представителях, которые с точки зрения биографии и своего жизненного опыта поддерживают такие премии. Как я, например. Родился на Камчатке, 50 лет прожил на Дальнем Востоке, "родился, рос, кормили соскою, жил, работал, стал староват", как Маяковский написал. Это то, что я должен отдать своей родине. А у власти другая ответственность: она должна быть очень аккуратна в продвижении премий и фестивалей. Знаете, как говорили про императрицу Цыси в Древнем Китае, "управляет из-за бамбукового занавеса". Так же и власть не должно быть "сильно видно", потому что нарочитая государственная поддержка может создать дискомфорт.
Сильные писатели интересны властям и бизнесу
Я не совсем согласен с несколькими выступающими на тему того, что коронавирус никак не изменил писательскую жизнь. Это называют "космологическим эпизодом". Человек внезапно и глубоко ощущает, что мир – это нерациональная и неустойчивая система; что смысл существования исчез. С моей точки зрения, сильные писатели интересны властям и бизнесу своими текстами. Вот Андрей Рубанов – он же текстами всё показывает, вонзается тебе в мозги, Андрей Геласимов тоже пишет спорные, но прекрасные и цепляющие вещи. Помните, как у Чехова в "Крыжовнике"? Чимша-Гималайский говорит, что кто-то должен стоять с молоточком и "напоминать, что есть несчастные и что после непродолжительного счастья наступает несчастье". Мир сложнее, опаснее, непредсказуемее. Именно такая литература будет интересна и бизнесу, и власти.
