Бородинская битва Фёдора Чихмана

Думал ли когда-нибудь благовещенец Фёдор Чихман, что главный свой экзамен он сдаст на знаменитом Бородинском поле у кургана Николая Раевского в первые месяцы Великой Отечественной войны? Позднее, оглядываясь на те события, фронтовик проведёт параллели и сделает вывод, что история развивается по спирали. 

Девятнадцатилетний Фёдор Чихман получил повестку в первые дни войны. Обрадовался, что может встать на защиту Родины. В своих письмах к родным написал, что не каждому так везёт, ведь судьба направила его служить в 133-й лёгкий артиллерийский полк 32-й Краснознамённой стрелковой дивизии, прославившейся в боях у озера Хасан. Хотя ему, автомеханику по профессии, лучше было бы иметь дело с техникой, но артиллерия — тоже ничего. Мало ли кому что хочется. У войны ведь свои законы. 

Сообразительный и дотошный Фёдор быстро научился разбирать свою 76-миллиметровую пушку и навьючивать её на лошадей, с которыми легко управлялся.

На фронт

Первые месяцы Великой Отечественной для нашей страны стали самыми тяжёлыми. Враг во что бы то ни стало стремился захватить сердце нашей Родины — Москву. В конце сентября 32-ю Краснознамённую стрелковую дивизию подняли по тревоге, погрузили в теплушки, и состав тронулся. Воины-дальневосточники подоспели вовремя. Они заняли оборону в небольшой роще на Бородинском поле, с одной стороны которой тянулась шоссейная дорога, изуродованная воронками от авиабомб и снарядов. А рядом на пригорке стоял каменный обелиск с орлом — памятник великому русскому полководцу Кутузову. 

30 сентября 1941 года на Можайском направлении начались ожесточённые бои. Передовые части гитлеровцев прорвали оборону Можайска, но тут на их пути встали дальневосточники 32-й Краснознамённой дивизии, которые пять суток отражали яростные атаки вражеских танков. Маршал Георгий Жуков в своих мемуарах позднее о тех событиях напишет: "Спустя 130 лет после похода Наполеона на Бородинском поле, том самом поле, которое давно уже стало нашей национальной святыней, бессмертным памятником русской воинской славы, — разгорелся бой. Воины 32-й стрелковой дивизии не уронили этой славы, а приумножили её". 

Психическая атака

Красноармеец Чихман вспоминал, как в один из холодных октябрьских дней артиллеристам пришлось выдержать необычный бой. После шквального огня вдруг наступила оглушительная тишина, а потом морозную тишину разорвали звуки медных труб и рокот барабанов. С насыпи железной дороги в психическую атаку пошли три полка эсэсовцев. Зрелище то ещё. Под музыку в полный рост двигались фашистские головорезы, впереди которых чеканили шаг офицеры в белых лайковых перчатках.

Артиллерийская батарея обрушила на надвигающиеся чёрные фигуры шквал шрапнели. Ряды немцев редели на глазах, их путь превратился в гору трупов, но они упорно продолжали идти вперёд. 

Закончились снаряды со шрапнелью, и артиллеристы перешли на осколочные. Никто не хотел отступать, ведь им объявили приказ Ставки Верховного Главнокомандования "Стоять насмерть!". Враг залёг и открыл ответный яростный огонь из автоматов, пулемётов и миномётов. Бой продолжался трое суток, и столько же наводчик Чихман не покидал своего орудия. И вот, наконец, фашисты отступили. 

Схватка

А потом наступила ночь 16 октября. Выпавший снег укрыл белым пушистым покрывалом все раны Бородинского поля. Но война никуда не ушла. В небо взлетали ракеты, в сторону наших позиций постоянно летели длинные пулемётные очереди, и проносились со зловещим воем мины.

Артиллерия с обеих сторон работала непрерывно. Минуты затишья выпадали редко. Во что бы то ни стало немцы старались прорваться вперёд. И вот в ход пошли немецкие танки. Фёдор увидел их в прицел пушки. 

Наша артиллерия открыла по зловещим силуэтам точечный огонь, и вражеские танки повернули назад. Поступил приказ немедленно сменить позицию и перехватить врага у зарослей кустарника. Коноводы сработали отлично, в одно мгновение подхватили орудия и перевезли их на новую позицию. 

Коноводы освободили лошадей и мигом умчались, а с переднего края уже послышался грохот фашистских танков, которым удалось пробиться сквозь наш заградительный огонь. Они стремительно двигались на батарею Чихмана. 

Подвиг

Вот как описал его подвиг В. Виращак в газете "Амурская правда" 23 февраля 1943 года: "Из-за пригорка выползли вражеские танки. Они шли медленно, словно ощупывая дорогу. За танками двигались автоматчики, поливая всё перед собой свинцом. Неумолчно затявкали немецкие миномёты.

Не первый день Фёдор Чихман на войне. До Бородино он сражался на других участках фронта, уничтожал вражеских парашютистов, расстреливал немецкие автомашины с пехотой, был ранен, но вот с танками встречаться ещё не приходилось. А тут прямо на орудие ползли четыре бронированные чудовища. В лобовой щит орудия словно о крышу колотились осколки мин и снарядов. Нельзя было показать головы.

— Подпустим ближе, а там, Фёдор, не подкачай, — прокричал командир орудия.

— Есть не подкачать!

Чихман поймал ближнюю машину в паутину перекрестия панорамы и не выпускал её уже ни на секунду. А когда танк приблизился на 250–300 метров, раздался выстрел. Снаряд разорвался левее и дальше цели.

— Эх, мимо! — чуть не вскрикнул Фёдор.

Второй выстрел. Под правой гусеницей танка взметнулись клубы земли. Машина завертелась на месте и остановилась.

Но танков было четыре. И три из них ещё в строю. Они совсем близко. Фёдор работал быстро и чётко, как опытный мастер у станка. Ни одного лишнего движения. Вот ещё один танк на паутине перекрестия.

— Огонь!

Машина дрогнула. Из неё повалил густой чёрный дым. Ещё выстрел. Ещё один танк закончил свой поход по русской земле.

Уменьшилось и число бойцов у орудия. Уже не стало командира. Упал сражённый пулей заряжающий. А когда в ствол был вложен снаряд, предназначенный для последнего танка, Фёдор Чихман остался один. Один против закованной в броню грозной машины, изрыгающей огонь и смерть! Но надо стоять и победить. Так приказала Родина.

Но впереди танк. Он может пройти. Пропустить врага — позор ляжет на голову. Сознание этого прибавило сил. Уже не остерегаясь, Фёдор выглянул за край щита. Вражеская машина стояла, объятая пламенем. Её подбили из соседнего орудия.

Тематическое фото. Фото: Из архива газеты "Суворовский натиск" (12+)

Из последних сил

Рядом кипел бой. Неумолчно били орудия. Где-то недалеко пехота перешла в контратаку. Могучее ура прокатилось над полем боя.

Вдруг он услышал лязг гусениц за спиной. Танк зашёл с тыла. Фёдор быстро развернул пушку, но в это время его обожгло невыносимой болью. Взрывом оторвало правую руку. 

Во вражеском танке увидели окровавленного безрукого солдата. Теперь торопиться некуда. Ещё секунда, и гусеницы раздавят, искромсают и пушку, и этого упрямого русского. Но враги просчитались. Напрягая последние силы, Фёдор одной рукой повернул лафет. В панораму он смотреть уже не мог, да и не было времени. Шестое чувство, чувство отличного артиллериста, помогло правильно направить ствол. Танк, поражённый метким выстрелом, замер на месте." 

И только тогда Фёдор подумал о себе. Один. Хлещет кровь, кружится голова. Но к нему уже бежали люди, среди которых он узнал командира дивизии полковника Виктора Полосухина.

Выживший

— Потерпи, сынок, — сказал, командир. — Сейчас я тебя перевяжу.

И сам наложил на теряющего сознание Фёдора повязку.

— Вон там, в здании Бородинского музея, наш перевязочный пункт. Сможешь туда сам добраться? 

Но в музее никого не оказалось. Он бродил по Бородинскому полю, проваливался в воронки, выбирался и снова шёл. Терявшего сознание артиллериста подобрали бойцы другой части. Они заставили его выпить глоток спирта, перевязали и отправили в тыл. Полковник Полосухин, наблюдавший схватку отважного наводчика с четырьмя вражескими танками, приказал узнать о здоровье солдата. Когда ему доложили, что в медсанбат солдат с оторванной рукой не поступил, все решили, что тот погиб.

Но Фёдор выжил. После госпиталя ему оформили пенсию и выписали проездные документы до Благовещенска. А война продолжалась. И рядовой Чихман стал добиваться разрешения продолжить службу в армии.

— Стрелять из пушки я уже не могу. Но до войны успел закончить курсы автомехаников, — убеждал всех Фёдор Чихман. — Пошлите меня по специальности. 

И в нарушение всех правил его зачислили в автомобильный отряд. Когда в политотделе 32-й Краснознамённой стрелковой дивизии узнали о судьбе наводчика Чихмана, полковника Полосухина уже не было в живых. Представление к награждению орденом Ленина подписал новый комдив. И вскоре на солдатской гимнастёрке Федора Чихмана засиял высший орден страны.

В то время он уже служил на Дальнем Востоке. Здесь было неспокойно. Многие части перебросили на фронт, оставшиеся на дальневосточных рубежах несли нелёгкую службу. В автоотряде Чихмана остались лишь старые потрёпанные грузовики, которые содержать в боевой готовности было непросто. Но Фёдор справлялся. Научился лихо водить машину левой рукой и частенько сам садился за баранку.

Когда началась война с Японией, Фёдор колесил по разбитым дорогам Маньчжурии, подвозя бойцам снаряды и продовольствие. Демобилизовался в запас он в ноябре 1945 года и почти 30 лет руководил в городе крупным "Спецавтохозяйством".

Обыкновенный солдат

Дважды Герой Советского Союза генерал армии Дмитрий Лелюшенко, бывший командующий 5-й армией, защищавший осенью 1941 года Москву, во время приезда в Благовещенск побывал в гостях у Чихмана и от всего сердца поблагодарил его мать Марию Константиновну за воспитание такого сына. А Фёдор Яковлевич, краснея, ответил: "Ну что вы, товарищ генерал. Обыкновенный я солдат…"

Заживо похороненный

Родные Фёдора Чихмана вспоминают один смешной случай. Тот как-то раз попал на выставку о фронтовых подвигах в одном из западных городов страны. И услышал историю о себе. Правда, с неожиданным финалом. Сотрудница музея рассказала посетителям, что отважный красноармеец погиб на поле боя. Фёдор Яковлевич тактично дождался окончания рассказа, а потом предъявил паспорт, попросил исправить историческую неточность.

Герой из Приамурья умер в 1981 году. Его потомки бережно хранят память о своём известном деде. На корпусе построенной в 1912 году 6-й благовещенской школы, где учился с 1929 по 1936 год Фёдор Чихман, установлена мемориальная доска в его честь. Сегодня это здание передано Благовещенскому педагогическому университету, а сама школа переехала ближе к улице Артиллерийской. И в этом педагогический коллектив школы усматривает особый символизм, ведь именно в артиллерии во время войны служил их знаменитый ученик.

Живая память

Имя Фёдора Чихмана в Приамурье хорошо известно. Он стал прототипом нескольких литературных произведений, посвящённых Великой Отечественной войне. В год 80-летия Победы в Приамурье стартовал цикл патриотических мероприятий (12+), посвящённый героям— амурцам. Военнослужащим по призыву, молодёжи, школьникам и студентам рассказывают о знаменитых амурчанах, ковавших победу на фронте и в тылу. Есть среди этих героев и имя Фёдора Чихмана, награждённого высшей государственной наградой СССР — орденом Ленина.

Материал подготовлен газетой "Суворовский натиск" (12+).

АВТОР ТЕКСТА: Ольга КАПШТЫК