Работа с детьми с ОВЗ — всегда непростое задание для педагогов и психологов. Каждый ребенок индивидуален, поэтому специалисты очень тщательно разрабатывают коррекционную программу, учитывая особенности, интересы, способности и желания детей. Существует много методов, применяемых в реабилитации, один из самых эффективных — нейропсихологический. Он предполагает коррекцию психических процессов ребенка через движение. Простыми словами, развивая моторику у детей, можно добиться улучшения речи, мышления, памяти и так далее.
Психолог из сахалинского реабилитационного центра "Преодоление" Валентина Крушанова тоже нашла применение нейрокоррекционным техникам в работе с детьми. Опираясь на различные исследования, она создала собственную методику с неофициальным названием "нейролепка". Это развивающие занятия для детей, которые помогают им преодолевать психологические и физические трудности, а также раскрывать творческие способности. Методику специалиста по достоинству оценили на всероссийском конкурсе профессиональных достижений "ИнваПрофи" (16+), ее результативность отмечают и сами родители детей с ОВЗ. Как творчество помогает лечить душу и тело — в интервью ИА SakhalinMedia с Валентиной Крушановой.
— Нейролепка — подход, совмещающий нейрогимнастику, занятие и игры с пластичным материалом. Как он применяется в реабилитации детей с ментальными нарушениями?
— Нейролепка — новое направление. В первую очередь, это коррекционно-развивающие занятия, которые используются в работе как с нормотипичными детьми, в качестве развивающего компонента, так и с особенными — для коррекции их психических функций. Упражнения основаны на методиках нейропсихологии, которые показали высокую эффективность в реабилитационной работе с детьми с ментальными нарушениями. С помощью нейролепки мы развиваем определенные мозговые функции и за счет этого благотворно влияем на зрительно-двигательную координацию и мелкую моторику.
— Вы работаете по авторской методике. Что вас подтолкнуло на ее создание? Как вы к этому пришли?
— По основному образованию я педагог-психолог, в центре "Преодоление" работаю уже 8 лет. Долгое время я была на должности психолога, дополнительно обучилась на дефектолога, нейропсихолога и стала применять эти подходы в коррекционных занятиях, ведь мы работаем с детьми различных нозологий и каждый ребенок индивидуален. Изначально я вела занятия по арт-терапии "игра в глину", где мы с детьми придумывали сказки, лепили персонажей и целые глиняные миры. Я увидела в этом большой потенциал и перешла работать в гончарную мастерскую — здесь я пробовала применять различные психокоррекционные техники в лепке из глины.
Вообще нейрокоррекция — это один из самых эффективных приемов в работе с детьми с ОВЗ, у которого есть научно-доказательная база. Это направление действительно имеет результативность. Так, на основе теоретических и научно-прикладных исследований Л.С. Выготского, А.Р. Лурия, А.В. Семенович, Л.С. Цветковой и технологиях телесно-ориентированной терапии я разработала приемы лепки, направленные на психомоторное развитие ребенка. Это привело к созданию уникальной методики коррекционных занятий.
В этом вопросе меня также поддерживало руководство. Кабинет оснастили всей необходимой техникой и материалами, поэтому сейчас у нас, можно сказать, лучшая гончарная мастерская на Сахалине. Еще меня направляли на профессиональные конкурсы, а это было стимулом к разработке теории методики и комплекса упражнений.
— Верно ли, что в стране всего два специалиста, применяющих нейролепку в своей работе, и вы одна из них?
— Сегодня слово "нейролепка" стало появляться везде — его используют, где надо и не надо. Чаще всего так называют творческие занятия, где присутствует немного упражнений из нейрогимнастики. Я же начала разрабатывать это направление четыре года назад, когда оно еще не "гуглилось". Поэтому да, кроме меня эту тему так глубоко никто не практикует. Есть пара глинотерапевтов, занимающаяся психологической коррекцией через глину, и я училась у них в Москве.
Само слово "нейролепка" привязалось, потому что существуют схожие по применению нейрогимнастика, нейроритмы и так далее. Я называю это "лепка с нейрокоррекционными упражнениями".
— Реабилитация предполагает комплексный подход, основанный на степени нарушения здоровья ребенка. Какую часть коррекции может закрыть ваша методика?
— Так как это психокоррекционные занятия, они направлены на развитие высших психических функций: память, мышление, внимание, речь, а также на развитие моторики. Другими словами, это социально-психологический и социально-педагогический комплексы. Нейролепка подходит всем детям. Но если для одних полный курс занятий будет строиться исключительно на данной методике, для других это будет небольшое упражнение в течение реабилитационного курса для общего развития.
У многих современных детей, особенно с ОВЗ, плохо развита зрительно-двигательная координация: есть неловкость, несогласованность движений рук и ног. Это мешает развитию познавательной деятельности. Дети ведь изначально учатся ползать, ходить, а уже потом осваивают речь и так далее. Если моторика развита не очень хорошо, ребенку, к примеру, будет трудно научиться писать. Эту проблему решают нейрогимнастика и нейролепка в частности — через движение мы помогаем детям достигнуть этого базового уровня.
На самом деле нейролепка будет полезна каждому, ведь она запускает образование новых нейронных связей. Для взрослых людей это профилактика Альцгеймера, для детей — развитие их когнитивных функций.
— Вы разработали приемы лепки на основе нейрогимнастики. Что это привнесло в вашу методику?
— Классическая нейрогимнастика носит довольно абстрактный характер. Психолог или дефектолог дает ребенку словесную инструкцию, под которую нужно выполнять какие-нибудь движения, например, "кулак-ребро-ладонь". Для детей с ментальными нарушениями это может быть сложно и неинтересно, потому что у них еще действует наглядно-действенное мышление. Они не могут включиться в процесс, соответственно, развивающий компонент отсутствует. А когда дети приходят ко мне на занятие, это превращается в увлекательный процесс — детям очень нравится лепить. В той же игре "кулак-ребро-ладонь" мы делаем зашифрованные комочки, шарики, спиральки. Ребенок, видя их, начинает заинтересованно включаться в упражнение, понимать его. Это становится таким интегративным подходом арт-терапии и нейрогимнастики, который дополняет работу психолога, дефектолога, логопеда, а также дает очень мощный результат для детского развития.
— Можете рассказать о некоторых упражнениях, которые вы даете детям?
— Большинство упражнений включает в себя синхронную и асинхронную лепку двумя руками, что помогает развивать двигательный праксис [способность выполнять те или иные движения — прим. ред.] ребенка, синхронизирует работу полушарий, способствует улучшению памяти и внимания, а еще благотворно воздействует на развитие речевых зон мозга.
Например, ребенок лепит фигурку, условно бабочку, но детали для нее формирует особенным способом: одной рукой катает шар, другой жгут — получается такое разнонаправленное движение. И если для ребенка это просто лепка головы и тельца, то для специалиста — работа над межполушарным взаимодействием мозга. Затем он одновременно двумя руками катает спирали для крыльев. Надо сказать, что это сложно даже для взрослых, особенно с непривычки. Когда все готово, я даю ребенку изображение бабочки с цветными камушками и предлагаю ему повторить узор — здесь мы развиваем зрительно-моторную координацию и логическое мышление. В итоге у ребенка получается красивая бабочка, а для специалиста это был мощный инструмент психокоррекции.
Также есть нейропсихологическое упражнение "Муха", многие психологи его любят. Детям предлагается картинка сетки с точкой в центре, задача ребенка — мысленно передвигать эту точку по инструкции специалиста, а в конце, когда она "вылетит" за пределы сетки, поймать ее, хлопнув ладошами. Это замечательное упражнение для развития мышления, но детям с ментальными нарушениями оно не всегда доступно, потому что они теряются и в итоге отказываются выполнять задание. У меня дети лепят и сетку, и точку, затем мы играем и передвигаем муху по получившемуся полю. Благодаря этому ребенку становится интересно, он начинает понимать, что от него хотят. И когда он приходит в кабинет к психологу, то может выполнять данное задание в классическом варианте.
В занятиях я также использую приемы сказкотерапии, объединяя серию подобных упражнений в сказочный сюжет: в начале у нас была гусеница, она превратилась в бабочку, затем отправилась в приключение, где встретила муху, которая попалась в клетку, и командами помогала ей вылететь за ее пределы и так далее. Это все также повышает мотивацию у ребенка и делает упражнения более эффективными.
Нейрокоррекционные занятия с глиной. Фото: vk.com/igravglinu
Нейрокоррекционные занятия с глиной. Фото: vk.com/igravglinu
— Ваши упражнения объединены в какие-то отдельные блоки?
— Да, есть упражнения дыхательные, на зрительное взаимодействие, на логическое мышление и на межполушарное взаимодействие. Многие из них, конечно, перекликаются. Например, одно из дыхательных упражнений — "игра в футбол": мы лепим ворота и задуваем в них комочек ваты. С помощью занятий мы можем задействовать весь организм ребенка.
— Можете выделить какие-то преимущества нейролепки над другими методиками? Вообще корректно ли сравнивать разные подходы?
— Я думаю, сравнивать здесь не совсем корректно, потому что у детей разные потребности и всем необходим индивидуальный подход. Чтобы создать эффективную программу для ребенка, нужно учитывать его особенности, потребности, те цели и задачи, которые мы поставили на реабилитационный период. То есть нельзя сказать, что занятие у одного специалиста важнее, чем у другого. Мы все — кусочек пазла, который складывает общую картину и помогает ребенку в развитии. Но в целом эффективность моей методики действительно высокая, это показывают отзывы родителей и наши наблюдения.
— Есть какие-то особые требования к организации процесса нейролепки?
— Большое преимущество данной методики — ее доступность. Для лепки нам нужен коврик, тряпочка и пластичный материал. Я работаю на обычной природной глине, сейчас ее легко купить в любом маркетплейсе или в магазинах для творчества. Также можно использовать пластилин, соленое тесто, которое легко сделать дома. Ведь главное не из чего лепить, а как.
Однако глина имеет ряд преимуществ. Если пластилин маленький и позволяет задействовать только кончики пальцев, то глина — объемный материал, можно хоть 10 кг ребенку дать и полностью погрузить его в процесс лепки, подключив все мышцы плечевого пляса. Также глина дает широкий спектр тактильных ощущений — она может быть твердой, мягкой или жидкой, если добавить воду в игру. Еще одно преимущество — нейтральный цвет, который не перегружает сенсорную систему ребенка, и здорово развивает абстрактное мышление. Например, если ребенок слепил солнце, ему нужно представить, что оно желтое, если лисичку — оранжевая, зайчика — белый и так далее.
— Вы работаете по данной методике уже четыре года. По вашим словам, она показывает хорошие результаты. Можете ими поделиться?
— В течение года реабилитационный курс в мастерской проходят около 300 детей, с каждым из них я провожу нейрокоррекционные занятия. Результат замечают и родители, и я. Однако если говорить о нейролепке как о развитии психических процессов, то здесь нельзя выделить именно мой метод, потому что над этой целью работает много специалистов. То есть качественные результаты реабилитации мы получаем благодаря командной работе.
Но у нас есть и более узкие цели: не только психокоррекция, но и развитие трудовых и профессиональных навыков. Дети приходят в гончарную мастерскую, учатся здесь лепить, создавать какие-то работы. Конечно, на первом занятии ребенок еще ничего не умеет, зачастую у него даже не развита мотивация к продуктивной деятельности, он не видит смысла в лепке. Хорошо, если он просто мнет глину, а не бегает по кабинету. Но уже к концу реабилитационного курса ребенок создает поделки, может, например, слепить кружку и тарелку — это, на мой взгляд, хороший показатель развития навыков.
Работа ребенка. Фото: vk.com/igravglinu
Работа ребенка. Фото: vk.com/igravglinu
Работы детей. Фото: vk.com/igravglinu
Также мои ученики активно участвуют в различных выставках и конкурсах. Наверное, самое большое достижение — чемпионат профессионального мастерства для детей с особенностями "Абилимпикс" (6+), где мы уже третий год занимаем все первые места. Здесь я уверенно могу сказать, что это моя заслуга, ведь я могу научить детей работать с глиной и достигать определенных результатов. Еще двумя важными частями моей работы являются развитие социально-трудовых навыков и профориентация.
— Вы занимаетесь с группами детей или с каждым по отдельности?
— Дети разные. Есть тревожные — им тяжело, когда в кабинете кто-то посторонний. Тогда мы начинаем с индивидуальных занятий, смотрим по адаптации, можем потом добавить второго ребенка. Есть дети агрессивные, в таком случае мы также работаем индивидуально. Но очень часто занятия проводятся для 2-4 человек сразу — это комфортная группа, в которой я могу уделить внимание каждому ребенку, в то же время дети учатся взаимодействовать друг с другом.
В этом плане у нас есть замечательное направление работы под названием "игра в глину". Это творческая социальная игра, во время которой дети создают общий мир. Каждый лепит своего персонажа, создает для них пространство: дома, дороги, машины — все, на что способна фантазия ребенка. Далее подключается сказкотерапия. Мы можем использовать истории для решения определенных эмоциональных проблем, тех же страхов, тревожности, агрессивности — все это прорабатывается. Здесь мы идем по сюжету, который предлагаю я или сами дети. Также можно подключить классические народные сказки с определенной моралью, которая важна для социального развития.
— Как вы помогаете детям преодолевать трудности социализации на занятиях?
— Когда дети вместе работают, они учатся взаимодействовать друг с другом, отстаивать свое личное пространство и уважать чужое. Например, ребенок лезет к другому, ломает его изделие и пытается что-то переделать. Одному важно отстоять свои границы, сказать, что его работу трогать нельзя — я как педагог, конечно, подключусь. Второму нужно научиться принимать отказ. Такие ситуации часто встречаются в жизни, поэтому, проживая их в игре, детям потом будет проще.
В целом учитывая, что дети, грубо говоря, заперты дома, у них меньше возможностей быть в социуме. Ребенку со сложными физическими нарушениями, например, ДЦП, сложно спускаться с этажа на коляске, он не часто посещает какие-то общественные мероприятия. Если у ребенка аутистический спектр, с какими-то сложными эмоциональными нарушениями, здесь уже сами родители предпочитают лишний раз никуда не выходить, чтобы не встретить агрессию от общества или получить непрошенный совет.
К сожалению, вот этой культуры у нас еще мало, поэтому семьи с особенными детьми часто закрываются и не взаимодействуют с обществом. Также не везде созданы условия для работы с детьми с ОВЗ, поэтому для них ограничен выбор кружков. А в нашем реабилитационном центре мы создаем маленький социальный мир, где дети могут учиться взаимодействовать с другими, развиваться в разных направлениях, а потом выходить на конкурсы и видеть, что их работы воспринимаются по достоинству, они значимы. Все это положительно влияет на самооценку. Поэтому кроме психокоррекции у нас, конечно, есть большой блок социализации, чтобы дети могли успешно адаптироваться к жизни в обществе. Занятия с глиной тоже в этом помогают.
— Как часто дети посещают ваши занятия?
— Я провожу занятия 2-3 раза в неделю в течение реабилитационного курса. Обычно он длится от трех недель до месяца, в зависимости от индивидуальных нюансов. Такой режим позволяет достичь результатов, и в то же время ребенок не устает от занятий. Продолжительность занятий — 30 минут, это уже годами наработанное оптимальное время. У детей еще не успевает снизиться концентрация, а мы уже прорабатываем определенные моменты.
Бывают, конечно, дети, которые способны работать дольше. Те же подростки, которые готовятся к "Абилимпиксу" — они могут сидеть у меня по 2-4 часа. Главное не навредить, но если мы видим, что ребенок с удовольствием занимается и не устает, то не мешаем.
Чемпионат профессионального мастерства "Абилимпикс". vk.com/igravglinu
— Есть дети, которые не хотят уходить из вашей мастерской?
— Да, конечно. Для меня это очень ценно и важно, и показывает определенный результат моей работы. Когда я вижу счастливые глаза ребенка, который с удовольствием идет в кабинет, лепит что-то и радостно смотрит на готовое изделие — это ни с чем не сравнимые ощущения, которые мотивируют работать.
— Родители к занятиям не подключаются? Или это необходимость?
— Как бы наши занятия ни были эффективны, для развития детей крайне важна поддержка родителей и их активное участие в коррекционно-развивающей работе. Поэтому я приглашаю родителей на совместные занятия, обучаю их каким-то приемам, чтобы они могли повторить то же самое дома. Иногда, возможно, нужна коррекция отношений между ребенком и родителем. Все это можно увидеть на занятиях, продиагностировать и мягко направить родителей к улучшению климата в семье.
Также мы приглашаем родителей на занятия без детей. Это используется как обучающий компонент и как психотерапия, ведь очень многие сталкиваются с выгоранием, пока воспитывают детей.
— Важно ли закреплять результат дома? Родители повторяют с детьми упражнения, которые вы прорабатываете?
— Если у ребенка сложные ментальные нарушения — это необходимо, чтобы он точно все запомнил и усвоил. В таком случае мы даем родителям рекомендации, в том числе в письменном виде, предоставляем методички, как заниматься дома. А каким-то детям достаточно просто разнообразить досуг, возможно, поделать другие упражнения, например, на логическое мышление. И если у меня ребенок украшал бабочку, дома он может выложить дорожки к замку из камушков в определенной последовательности. Здесь все очень вариативно.
Психолог из Южно-Сахалинска победила во всероссийском конкурсе— Вы победили со своей методикой на всероссийском конкурсе профессиональных достижений "ИнваПрофи". Какой отклик она вызвала у ваших коллег?
— Это было удивительно. Очень приятно, что не только члены жюри положительно отозвались, но и коллеги-конкурсанты. В целом победа в конкурсе — показатель того, что мою методику оценили.
Интересно, что в прошлом году я также подавала заявку на конкурс и члены жюри ее вспомнили. Меня это удивило, потому что на федеральный этап конкурса присылают более 500 заявок, а в финал отбирают только 20.
На конкурсе мы проводили открытые занятия на базе реабилитационного образовательного центра, в котором тоже есть гончарная мастерская. Это был очень интересный обмен опытом.
Вручение диплома о победе во всероссийском конкурсе "ИнваПрофи". пресс-служба ГБУ "Преодоление"
— Будет ли ваша методика выходить за пределы Сахалинской области и применяться в других регионах России?
— Хочется надеяться. По итогам конкурса ["ИнваПрофи" — прим. ред.] выпущено печатное методическое пособие, которое получили все конкурсанты, также материалы опубликованы на сайте Министерства Труда. Соответственно, любой специалист, заинтересованный в данной методике, может ознакомиться с нашими наработками, связаться с нами и развивать это направление у себя.
— Я так понимаю, предела для совершенствования нет, поэтому новые методы психокоррекции будут разрабатываться и дальше?
— Безусловно. Сейчас появляется много новых исследований, в том числе научных, которые показывают, как работает наш мозг, потому что на самом деле у нас довольно мало знаний об этом. Взять тот же аутистический спектр — ученые до сих пор не знают, почему он возникает. В целом исследования ведутся в разных сферах, нозологиях и, конечно, на их основе появляются и новые методики. Я, например, строила свои упражнения на работах ученых прошлого века, но нейроккорекция стремительно развивается, поэтому мы [психологи — прим. ред.] активно внедряем в работу рекомендации ученых.
Сейчас никто не применяет нейрокоррекцию через лепку, либо таких очень мало, поэтому об этом пока не слышно. Но постепенно, думаю, к этому придут, потому что связка лепки и развития мышления очень закономерна.
— Это удивительно. С первого взгляда кажется, что лепка — довольно обычное занятие, но все намного практичнее.
— Самое интересное, что такие простые занятия активно развивают людей. Существует поговорка "речь на кончиках пальцев". Дело в том, что у нас в мозгу есть моторный центр, который находится очень близко с речевым. Поэтому, развивая что-то одно, мы всегда развиваем и другое, поскольку все функции мозга переплетены. Именно поэтому при воспитании малышей важно давать им как можно больше тактильного опыта.
— Как вы считаете, у нейролепки, как у методики, большой потенциал?
— У нее огромный потенциал. Я бы очень хотела издать книгу, но для этого, конечно, нужно глубоко проработать и теоретическую, и практическую части. Я думаю, что если к этому подключатся профессора, доктора наук — это действительно может вылиться в большое отдельное направление, достаточно эффективное в реабилитационной работе.
