Рассматривая политическую арену Бурятии, приходится отмечать, какие группировки политиков соперничают на ней. Кроме того, в разговорах о бурятской политике, постоянно употребляются слова "клан", "клановые интересы". Какие кланы и группировки проявляют себя в политической жизни республики, по каким признакам они объединяются, попробуем рассмотреть здесь для читателей ИА UlanMedia.
Профессор БГУ, доктор социологических наук Эрдэм Дагбаев для анализа политических группировок предлагает выделять несколько признаков. Первый – партийная принадлежность. Второй уровень – корпоративно-профессиональные связи. Третий уровень – земляческие объединения, далее идут этнические и кровно-родственные связи. Религиозный фактор для политической общности в Бурятии стремится к нулю.
Эрдэм Дагбаев. Фото: Василий Тараруев, UlanMedia
— Земляческий признак важнее национального, который идёт следующим объединяющим фактором. У нас в Бурятии нет ни одной чисто бурятской или чисто русской группировки. Вообще, все эти признаки подобны концентрическим кругам, которые где-то совпадают, где-то нет. Условно говоря, Коренев: он представитель "Единой России", он же может быть связан с выходцами из Кабанского района, поскольку сам оттуда, он же может быть связан с коллегами-промышленниками. Ну и уроженцы Кабанского района и промышленники – преимущественно русские, потому что большинство населения района русские, на производстве работают в основном русские. Таким образом, имеем сложную структуру из нескольких признаков, которые могут проявляться на разном уровне, — говорит Эрдэм Дагбаев.
Эрдэм Дагбаев, приводя условные примеры, говорит, что руководитель некоей организации будет стараться окружить себя людьми, с которыми есть общность по партийному членству, географическому происхождению, национальности.
Однако другие политические обозреватели не согласны с такой градацией признаков. По мнению заведующего кафедрой политологии БГУ Алексея Комбаева, больший вес имеет факторы землячества и национальности, корпоративно-профессиональные связи и партийная принадлежность имеют меньшее значение. Но при этом политолог предостерегает от упрощенного подхода с размежеванием политических сил по этническому признаку.
— Иногда пытаются наложить политические процессы на карту межэтнических противоречий, но это не в полной мере обосновано, потому что есть ещё общие экономические или социальные интересы, и иногда они полностью противоположны интересам какой-то национальной группы. Иногда, конечно, они совпадают, но иногда и и дут в разрез. Поэтому выделение в основе политической борьбы не стоит выдвигать на первый план борьбу межнациональную, — говорит Алексей Комбаев.
Алексей Комбаев. Фото: Василий Тараруев, UlanMedia
Эксперт подчеркивает, что в политике любые объединения – ситуационные, связанные с текущими политическими или экономическими интересами. Что касается политических партий, по мнению Алексея Комбаева они в Бурятии превратились в "ширмы" для решения практических целей и формальный атрибут демократии. Партийные лидеры на публике могут играть роли враждующих идейных борцов, но на деле руководствуются практическими интересами, и никак не идеологическими мотивами.
— Пример – политики Бурятии, легко переходящие из партии в партию: если люди придерживаются определённых политических взглядов, ради которых готовы пожертвовать многим, наверное, они так легко не переходили бы из партии в другую, — говорит Алексей Комбаев.
Эрдэм Дагбаев отмечает, что с одной стороны, политику, возглавляющему в регионе отделение какой-либо партии, сложно идти на альянсы с политиком из другой партии, во всяком случае, открыто. С другой стороны, по словам политолога, в России давно уже неактуальна идеологическая партийная борьба, и соглашается с Алексеем Комбаевым, что партии превратились в карьерный инструмент.
Теперь, попробуем дать определение, что такое "клан".
Обобщая рассуждения бурятских политобозревателей, политическая группа влияния, в просторечии именуемая "клан" – группа людей, объединившаяся для борьбы за власть, сообща взаимодействующая, и контролирующая какой-то административный и финансовый ресурс. Люди в них объединяются обычно по принципу взаимного доверия, которое проистекает либо из давнего личного знакомства, либо общности территориального происхождения, либо родственных связей или этнической принадлежности. Такие объединения обычно вертикально интегрированы, имеют одного или нескольких лидеров, у которых есть "вассалы", эта структура как бы спускается сверху вниз, с каждым этажом становясь более разветвлённой, причём нижестоящие могут и не осознавать принадлежности к некой политической группировке, будучи просто верны какому-то лидеру. "Клан" отличается большей стабильностью по сравнению с политическими коалициями и альянсами, которые возникают под текущие политические задачи, и распадаются сразу же после их решения. Величина из различается: могут быть как крупные объединения, так и мелкие, из нескольких человек. Но в любом случае, политическая группа влияния – это меньшинство, которое навязывает свою волю большинству. Она помогает за счёт координации и взаимодействия членов добиваться на порядки больших результатов, чем если бы они добивались поодиночке. И основа любой подобной группы – меркантильные интересы, политические убеждения тут роли практически не играют.
А теперь попробуем рассмотреть группы влияния на политической арене Бурятии. Если отталкиваться от этнического признака, здесь традиционно выделяют четыре большие группы: "западные буряты" (они же "иркутские"), "восточные буряты" (иногда их называют "хори"), "семейские" (потомки старообрядцев), и "русские" (к которым обычно относят "варягов" из команды Вячеслава Наговицына). Политологи отмечают, что такое деление достаточно условное, на самом деле в разных группировках могут быть различные сочетания.
Один из лидеров "западных" и "осинско-боханских" — Вячеслав Мархаев. Фото: Василий Тараруев, UlanMedia
Исходя из такого деления к группе "западных" относят, к примеру, заместителя председателя правительства Бурятии Иннокентия Егорова, лидера бурятского КПРФ Вячеслава Мархаева, генерального прокурора республики Валерия Петрова, главу пенсионного фонда Бурятии Евгения Ханхалаева, депутата Народного Хурала и экс-ректора БГУ Степана Калмыкова, экс-мэра Улан-Удэ Геннадия Айдаева. К "западным" причисляют и братьев Матхановых, и депутата горсовета Улан-Удэ Николая Будуева.
Из "восточных" обычно называют спикера Народного Хурала Цырен-Даши Доржиева, депутата Хурала Бато Семёнова, и ряд других бурятских политиков, происходящих из восточных районов республики.
Представителями "семейских" являются замглавы республики Пётр Носков, глава бурятских единороссов Владимир Павлов, сенатор Александр Варфоломеев, председатель комитета по экономики Народного Хурала Анатолий Кушнарёв, экс-министр экономики Бурятии Татьяна Думнова, бывший депутат горсовета Улан-Удэ Сергей Соколов.
Из "русских", помимо Вячеслава Наговицына можно назвать, к примеру, зампреда правительства РБ по экономическому развитию Александра Чепика, или замруководителя администрации правительства по информационной политике Ирину Смоляк. Иногда сюда относят сенатора Михаила Слипенчука и депутата горсовета и крупного бизнесмена Вадима Бредния, которые, к слову, тоже в Бурятии приезжие.
Считается, что "западные буряты" традиционно лидировали в Бурятии ещё со времён появления республики, ввиду того что бурятские большевистские лидеры происходили из "иркутских". Укрепилось это влияние во времена первого секретаря бурятского обкома КПСС Андрея Модогоева. Но последние годы, особенно после прихода "варягов" влияние "западных" потеснили группировки "семейских" и "восточных бурят". Ряд политических обозревателей отмечает, что доминирование в бурятской политике трёх перечисленных этнических групп вызвано тем, что они сохранили "архаичность" сознания, когда человеку симпатизируют в первую очередь по кровно-родственному признаку. Отмечается, что русский во властных структурах или крупном бизнесе Бурятии в большинстве случаев на самом деле "семейский". "Обычные" же русские, в силу более "европейского" менталитета, в Бурятской политике представлены слабо, обычно это энергичные приезжие. Таким образом, политики из этой среды сколачивают кланы из соплеменников, и в их же лице имеют электоральную поддержку. Пример такой модели – опять же выборы главы Тункинского района, когда успех кандидата в поселении зависел от количества проживающей там родни.
Алексей Комбаев призывает не "демонизировать" клан "семейских", считая его влияние во многом расхожим мифом, вызванным тем, что Вячеслав Наговицын не следил за этническим "паритетом" в кадровой политике.
Предполагаемый лидер группы "семейских" Пётр Носков. Фото: Василий Тараруев, UlanMedia
Если же провести раздел по территориальному принципу, то выделяют "мухоршибирскую" группу влияния, лидером котороя считается, опять же, Пётр Носков. Также выделяли "баргузинскую" группу, возглавляемую экс-спикером Хурала Матвеем Гершевичем, туда же относили Анну Скосырскую и депутата Хурала предпринимателя Бато Очирова (не путать с политическим обозревателем). Вячеслава Мархаева считают лидером иркутского клана "осинско-боханских", состоящего из "западных". Иногда говорят также о "еравнинской" группе, представленной Цырен-Даши Доржиевым, "иволгинской", представленной депутатом Хурала Цыденжапом Батуевым и другие.
Рассмотрим замечания политических обозревателей. По мнению обозревателя Бато Очирова, любые политические коалиции в Бурятии — в первую очередь бизнес-проекты, этническая и земляческая общность имеет второстепенное значение. И, по его мнению, в действительности эти конструкции сильно завязаны на лидера, вокруг которого складываются, потому после его падения быстро распадаются, и пример – "баргузинская", влияние которой ослабло после смещения с поста спикера Матвея Гершевича. Но некоторые политконсультанты считают причиной краха "баргузинских" — что они не подготовили на смену молодое поколение. Относительно группы "мухоршибирских", по мнению Эрдэма Дагбаева, немалую роль имеют корпоративные связи, поскольку его лидеры в своё время работали в аграрных предприятиях Мухоршибирского района.
Политический психолог Олег Аюрзанаев отмечает, что в политических коалициях играет роль и психологическая совместимость участников, выражающаяся в общности образа мышления и моральных ценностей, последние годы в Бурятии лидируют психотипы "псы", в окружении которых достаточно прочно стоят "волки". Отметим также, что по мнению Алексея Комбаева, Михаил Слипенчук фигура более высокого уровня, чем местные политические группировки, огромный финансовый ресурс позволяет ему быть полностью самодостаточным.
"Баргузинские": Матвей Гершевич и Анна Скосырская. Фото: Василий Тараруев, UlanMedia
Если рассматривать политические объединения по контролируемому ресурсу, то выделяют "правительственную" группу влияния всё того же Петра Носкова и контролирующую ресурсы Улан-Удэ "голковскую" группу, возглавляемую мэром столицы Бурятии Александром Голковым. Некоторые политтехнологи оценивают эти два объединения как наиболее влиятельные.
Если же попробовать свести всё воедино, вырисовывается примерно следующая картина: в Бурятии лидирует "мухоршибирская" группа Петра Носкова, состоящая преимущественно из "семейских" и некоторого количества "восточных", над ним в качестве "надстройки" небольшая группа "варягов". С этим объединением соперничает группа влияния Александра Голкова, и отчасти менее влиятельные "кланы", вроде "баргузинского". И всем этим объединениям, в свою очередь, противостоят разные группы, которые условно можно отнести к "западным". Отметим, что оппозиционные деятели Бурятии, такие как Вячеслав Мархаев, Николай Будуев, или выигравший вопреки "партии власти" Иван Альхеев — из западных бурят.
Здесь можно вспомнить, что недавняя тункинская инициатива установки памятника царице Алан-гоа,начатая противником Ивана Альхеева Аламжи Сыреновым — часть давнего противостояния "восточных" и "западных", проявляющаяся и в культурно-идейном пространстве.
Политические консультанты подчёркивают, что границы между разными группами проводить следует достаточно осторожно, стараясь смотреть, вокруг какого интереса происходит объединение. И, как прокомментировал ИА UlanMedia один политолог, попросивший не называть его имя, "кланы не любят, когда их кто-то пытается анализировать".
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
"Новой элите в Бурятии взяться неоткуда" — политологи
Волки, псы, коты и обезьяны — как уживаются политики Бурятии
"Общественная палата Бурятии – машина без топлива" — мнение политолога
